Вопрос Каспия близок к исчерпанию

Двадцать два года понадобилось каспийским странам, чтобы вплотную подойти к завершению переговоров о статусе моря. Об этом мы можем судить по опубликованному на сайте правовой информации правительства РФ проекту Конвенции о международно-правовом статусе Каспия, отправленному на утверждение президенту России.

Работа над документом шла с 1996 года, когда была создана специальная рабочая группа (СРГ) на уровне заместителей глав МИД «каспийской пятерки».

Переговоры были непростыми: 51 заседание СРГ, более десяти встреч министров иностранных дел и четыре президентских саммита — в 2002 году в Ашхабаде, в 2007 году в Тегеране, в 2010 году в Баку и в 2014 году в Астрахани.

С одной стороны, может показаться, что процесс переговоров шел слишком медленно и долго. Но если сравнить каспийский диалог с другими переговорными марафонами по разделу шельфа, то можно легко заметить, что каспийский узел во многом уникален по сложности.

Во-первых, количество участников. Пять стран с изначально взаимоисключающими позициями. Россия и Иран как правопреемники советско-иранских договоренностей настаивали на принципе кондоминиума, совместном освоении ресурсов моря. Для новых независимых государств ресурсы Каспия были важным условием обеспечения суверенитета и субъектности на международной арене.

Во-вторых, природные ресурсы моря, в первую очередь запасы нефти и газа. По самым оптимистичным оценкам начала 90-х годов, подтвердившимся лишь частично, Каспий по ресурсам мог стать альтернативой Персидскому заливу, что не добавляло простоты переговорному процессу.

В-третьих, ввиду уникальности географии Каспия как крупнейшего в мире водоема к нему нельзя было применить стандартные принципы и механизмы, содержащиеся в Конвенции ООН по морскому праву. Поэтому стороны были вынуждены искать свои уникальные принципы раздела моря.

Процесс подготовки конвенции носил волнообразный характер со штилями, приливами и отливами. Первый серьезный прилив состоялся в Тегеране в 2007 году, когда президенты приняли декларацию, сформировавшую принципы обеспечения безопасности в регионе. Тогда стороны обязались решать все споры мирно, путем переговоров, не предоставлять свои территории для агрессии против соседей и не пускать в регион военных третьих стран. Было согласовано и важное соглашение по защите экосистемы и биоразнообразия на море. Тегеранские договоренности стали важнейшей составляющей частью будущей конвенции.

Далее после трехлетнего штиля в Баку в 2010 году пятерка согласовала сотрудничество в сфере невоенной безопасности, описав совместные механизмы по борьбе с преступностью, наркотрафиком, браконьерством.

В Астрахани стороны, казалось, были близки к подписанию конвенции, но тогда пятерке удалось одобрить только ключевые принципы сотрудничества на море и согласовать размер исключительной и рыболовной зон. После этого наступило затишье на четыре года.

Появление проекта конвенции говорит о том, что стороны выходят на финишную прямую и на предстоящем саммите в казахстанском Актау в начале августа президенты, скорее всего, подпишут конвенцию.

Станислав ПРИТЧИН,

руководитель аналитической группы центра изучения Центральной Азии и Кавказа института востоковедения РАН