Разные грани одного таланта

Увлечения бывают разными: просто хобби – помогающее коротать досуг, интерес – продиктованный желанием раскрыть скрытые способности, дело – на любительском уровне сопровождающее всю жизнь, и лишь у некоторых хобби приобретает очертания профессионализма, преобразовывается в мастерство. Об удивительном примере, когда увлечение, возникшее еще в школе, пронизав судьбу человека, переросло в нечто неординарное, уникальное, оказалось даром свыше, мы хотим рассказать на страницах газеты. Мальчишеское увлечение музыкой, спустя десятилетия, будучи отшлифованным годами кропотливого труда, великого терпения и исследовательского отношения к предмету, однажды утратило гальванический слой любительства, и блеснуло чистым сплавом истинного таланта. Поистине, одаренным свыше может быть каждый из нас, но далеко не каждому выпадает счастье овладеть своим даром.

Увлечения из детства

Мой собеседник, известный в Казахстане музыкант, долгие годы игравший в составе группы «Хазар», наш земляк, Курмангазы Джомартович Мусабаев, с некоторых пор известный также как мастер по изготовлению ударных барабанных установок, родился в Туркмении, поселке Мургабск. А так как он был самым младшим, и каждому хотелось отличиться при выборе имени, члены семьи написали имена на листочках и тянули жребий. Выпало имя великого казахского композитора и музыканта Курмангазы, творчество которого в семье очень почиталось.

– Отец мой военный, – рассказывает Курмангазы Джомартович. – Помню из глубокого детства, что жили мы в казенном доме при военкомате, рядом был большой ангар, забитый цементом, а дома была огромная коробка со спичками, так как послевоенное поколение людей отличалось запасливостью, а спички –предмет стратегический. Мне было лет пять, когда на досуге я брал этот самый цемент, разводил водой, добавлял песка и полученную массу накладывал в деревянный коробочек из под спичек. Выравнивал поверхность, сушил, получались кирпичики. Когда их набралось достаточно, я выбрал ровное основание, развел раствор и начал стройку. Делал это по правилам строительной кладки, примеров которой в детстве я видел достаточно. Наблюдательность всегда была частью моей натуры. Под проемы для окон изготовил балки, длинные перекладины.Мой дом получился с тремя окнами и входом. А проблемы начались, когда надо было делать крышу… Там требовались покаты, и вот тут-то знаний не хватило, – с улыбкой вспоминает собеседник.

Это по моей просьбе Курмангазы пытается объяснить природу собственной любознательности и усидчивости, то есть способности скрупулезно доводить дело до конца, если нужно – переделывая и перекраивая начатое несколько раз. Он продолжает:

– С благодарностью вспоминаю трудовика в нашей школе – мастер на все руки – и по столярке и по слесарным делам.1969 год... На уроке нам давали железную заготовку молотка, болванку, и мы должны были выточить из нее готовое изделие, все лишнее стачивалось вручную, ножовкой. Это делалось не за один урок,надо было делать аккуратно. Для точности давался трафарет. Я увлекся и когда добился нужного соответствия, мне захотелось большего. У кого-то из пацанов дома был шлифовочный станок – войлочный круг, паста ГОИ… Свой молоток я заполировал так, что он блестел как хромированный. Учитель оценил по достоинству.

Кроме того Курмангазы Джомартович считает хорошей практикой авиамодельный кружок в школе. Современные дети, кстати, обделены в этом смысле, тематических кружков очень мало, да и времени не остается. Так вот, действующие модели, конечно,тогда не делали, такой возможности просто не было, но деревянные копии – да. Он сделал штурмовик Ил-2 и аэрокоптер. Руководитель кружка подсказал, что в качестве материала подходит липа, из которой делали ящики.«Действительно хороший материал», говорит мой визави.И шпаклевку делали сами и кабины изготавливали из оргстекла – грели его на горелке. Но ему всегда хотелось большего, модель считалась законченной, когда приобретала безукоризненные формы и была соответствующим образом украшена – звездочками (куда же без них в Союзе?..), прочей символикой.

Вдохновение на всю жизнь

А потом в жизнь Курмангазы Мусабаева ворвалась музыка…

– Шел 1977 год, вспоминает он. – Тогда в каждом шевченковском дворе все поголовно играли на гитарах. Мы собирались на территории соседнего садика, скамейка до сих пор там есть… А до этого меня мой брат уже научил играть на ударных, он сам был барабанщиком в школьных вокально-инструментальных ансамблях (ВИА). Конечно,мы были пацанами, самоучками, премудростей не знали, поэтому так уж вышло, что в итоге я получился в ногах – правша, а в руках – левша. Наверное, это побудило меня уже тогда подумывать о том, как бы собрать собственную ударную установку. В те времена я впервые услышал такие названия как «Ludwig», «Premier», это мировые бренды, компании, производящие акустические ударные инструменты. Как-то в 8 классе в школу пришла музыкальная аппаратура – барабаны, гитары – все советское, конечно. Я пытался собрать группу, ведь в соседней 7 школе уже был ВИА, ребята неплохо играли, но у нас музыкантов не было. В школе не получилось, зато брат познакомил меня со своим одноклассником – Аркадием Назаренко, у которого был еще и младший брат Олег, вот это знакомство стало судьбоносным.

Рассказывая об Аркадии и Олеге, Курмангазы Джомартович вежливо величает их по отчеству – Ивановичи, хотя один из них старше его всего на четыре года, другой, правда, на десять. Вспоминает своих первых наставниках с теплотой, добрым словом, как это присуще людям, умеющим быть признательными.

– В городских дворах тогда все играли на три аккорда «…От зари до зари, от темна до темна…», – вспоминает Курмангазы, – а сами гитары были отвратительного качества, у меня была с цинковым корпусом, расстояние от струн до грифа на двенадцатом ладу составляло где-то полтора сантиметра. И вот мальчишескими, еще совсем нежными пальчиками надо было продавливать струны на эту глубину. Так что наши пальцы проходили все стадии – от водяных волдырей до кровавых мозолей... Заматывали лейкопластырем, играть-то хотелось. Потом у меня появилась чешская гитара, на ней было гораздо комфортнее играть. Как раз в тот момент я и познакомился с Назаренко, они были нашими соседями. Братья профессионально играли на танцплощадке в парке. Я бывал у них дома и был поражен и очарован атмосферой, так как у них были бобинные магнитофоны, какие-то гитары, они слушали «Deep Purple», «Nazareth»… Для меня это было открытием! Ведь я только-только начал понимать, что такое рок, мы-то слушали советскую эстраду, а здесь была западная музыка. Конечно же, с первых нот я влюбился в «Pink Floyd»!Там я буквально начал питаться в творческом смысле. В общем, много чего я освоил, но главное, мне показали аккорды… И это были не те три аккорда, а другие, так сказать приджазованные, интересные. И вот однажды я вышел во двор и по-новому сыграл популярную в то время песню «Соловьи поют, заливаются, но не все приметы сбываются»… Это был шок! Многие после этого просто перестали заниматься (смеется). Но Аркадий и Олег Ивановичи пригласили меня на летнюю площадку, чтобы я мог смотреть. Я сидел за колонкой, прижавшись к ней плотно, так, что по всему телу шли вибрации, плюс зрительное впечатление – молодежь, девчонки, парни, танцуют, подпевают… А те, кто играет на сцене – настоящие кумиры! Непередаваемая атмосфера, прочувствовать напряжение которой нам дается только в молодости. Это был эффект как от зарядного устройства– на всю жизнь, именно этот момент. Очень сильное впечатление.

А чуть позже в дополнение ко всему появились бобины с записями «Машины времени».И опять понеслось… Так, два года я играл в группе и в конце 80-х годов, когда заканчивал школу, уже хорошо освоил гитару и даже зарабатывал деньги: летом кто-то работал в трудовых лагерях, а я играл в парке и зарабатывал по 85 рублей в месяц. А в 9 классе устроился работать еще и днем, был пионервожатым в восьмой школе. Там тоже платили неплохо. Деньги отдавал маме. Были и другие приятные моменты: перед выходными в летнем лагере детям раздавали подарки – конфеты, и нам, конечно, тоже доставалось, невостребованных подарков порой было много, мы делили, и тогда домой я нес целую коробку конфет.

***

Окончив школу, Курмангазы устроился в контору связи, позже работал на БН-350, но по вечерам неизменно играл в городских ресторанах. В тот период он встретил свою единственную, с Карлыгаш они поженились в 1985 году. У них четверо детей, а на данный момент они дедушка и бабушка троих внуков. Семейная жизнь и обязательства лишь укрепили чувство ответственности, Курмангазы трудился, чтобы содержать семью, но по-прежнему очень увлекался звуком, гитарами, бредил хорошими инструментами. Потом Союз рухнул и… появились другие возможности.

Джаз-кафе и сны

– В 1992 году мы приобрели однокомнатную квартиру и решили начать свой бизнес, повествует Курмангазы Джомартович. – Оформлением занялся сам, это был прекрасный шанс начать как-то реализовывать свои фантазии. Мы решили сделать кафе, и я лично продал там первый хотдог, при этом я был в белой рубашке и в галстуке, такая ответственность была. Получилось хорошо, уютно, под потолком горела длинная ультрафиолетовая лампа, была натянута радужная пружинка, всего три столика... Процесс оформления помог на деле использовать имеющийся потенциал. В этом хорошую службу сослужил маленький станочек, который я однажды по случаю купил в российском городе Туле, который, как известно, является городом мастеров. Так вот именно на этом станке я делал свои первые работы, при оформлении своего детища – кафе. А идеи, разумеется, черпались в западных фильмах – первая дверь в кафе была как в американском салуне – четырехстворчатая, открывающаяся в обе стороны.

Творческая натура, как правило, не дает покоя своему хозяину ни днем, ни ночью. Не сказать, что это обязательно мучительно, очень много хороших и позитивных моментов мы, порой, обнаруживаем в своем личном «виртуальном» пространстве – снах. Говорят, у некоторых сны бывают исключительно черно-белые... Наверное, этому есть объяснение, но в целом кажется странным. Но то, что сны хотя бы в какой-то мере помогают нам выдать желаемое за действительное, ощутить, почувствовать то, чего так недостает или очень хочется – это правда. И Курмангазы подтверждает это:

– Сны у меня всегда красочные, богатые, например, недавно мне приснился Стинг. Мы чудно общались, – переходит на ироничный тон Курмангазы Джомартович. – Он просил показать ему город и познакомить с друзьями…А когда я бредил барабанами мне другой сон приснился: выхожу на балкон и вижу как во двор заезжает фура, на которой написано «Людвиг». Выбегают люди и начинают доставать что-то, а один зашел в наш подъезд и стучит в мою дверь. Я открываю, стоит темнокожий человек и говорит с английским акцентом: «Мистер Мусабаев?» Да, говорю. «Вам подарок от Джимми Картера. Распишитесь, пожалуйста». Я расписываюсь, бегу вниз, а там вовсю разгружают что-то,упакованное на советский манер – в промасленную такую бумагу, думаю, многие помнят. Я разворачиваю, а там – ударная установка перламутровая, а другая – прозрачная, а потом – оранжевая, красная,под орех… В итоге я устал смотреть, а они все достают и достают. Подняли все в квартиру, уехали. Я поднимаюсь домой, а там пусто…

Ударные установки

– В 1984 году у меня появились запчасти от настоящей ударной установки, а мужики с первой автобазы мне из железа согнули цилиндры. Я все навесы повесил, но надо было как-то облагородить получившиеся барабаны, и моя мама меня выручила, она из плюша сшила оболочки. Получились плюшевые барабаны и звучали, кстати, неплохо. Потом я переклеил их на целлулоид, наклеил звезды и даже подарил политехническому институту.

Жизнь продолжалась, трудностей хватало. Работал в китайском дворике – гитаристом группы «Хазар», параллельно строил свое кафе, потом мы расширились и я строил уже второе кафе. Но тогда дела плохо шли, чтобы как-то жить работал даже плиточником-кафельщиком в одной фирме. Кафе делал по мере возможности, стиль определил – хард-рок-кафе. Купил рейсмус – станок простейший, потом торцовочную пилу, так стало два инструмента. Их надо было где-то хранить, пришлось подыскивать гараж. Это положило начало мастерской. Потихоньку дела начали налаживаться, появилась возможность покупать инструменты хорошего качества, в том числе из-за границы, так как у нас такого просто нет. Подходил к этому очень точно и правильно, продумывал, что мне надо и где место этой будущей вещи. Старался упорядочивать все изначально. Ну а с появлением интернета возможности расширились во всех смыслах, в том числе в самообразовании. Стал изучать американских дерево обработчиков, читать литературу, переписываться... И вот в один прекрасный момент мой друг, музыкант Эльдар Алиев, обратился ко мне с просьбой: «Курмангазы, мне нужны барабаны». Я сначала смутился, мол:«С ума сошел? Я не смогу». Он говорит: «Ты подумай, вдруг получится».

– Я проштудировал интернет, нашел подходящий вариант и понял, что надо попробовать. У нас здесь растет карагач семейства ильмовых. Отличного качества дерево, соответствует всем характеристикам, из него можно сделать хороший инструмент. Еще акация растет, это дерево крепче дуба. Разумеется, деревья я не спиливал, – опережая созревающий у меня вопрос, добродушно поясняет собеседник, – я подбирал спиленный сухостой. Древесину надо правильно высушить, затем выпилить специальным инструментом заготовку. Запчасти к будущей установке мне принесли, американского качества, и вот на это железо я сделал цилиндры. Получилось очень хорошо. Все остались довольны, а я приобрел ценнейший опыт, – заключает Курмангазы Джомартович.

Параллельно у него складывалось общение с мастерами из других регионов, есть у музыканта единомышленники в Казахстане, России, Швеции, Шотландии, Бразилии, они переписываются, делятся секретами – через интернет.

– Позже мне удалось закупить в другом регионе древесину березы, и я сделал еще одну установку, которая тоже нашла своего обладателя. Так и пошло. К счастью, в нашем обществе появляется все больше людей, ценящих эксклюзивный товар, – рассуждает мой собеседник, – ориентирующихся именно на него, и это радует, значит, есть развитие. У людей появляется возможность удовлетворить свои вкусовые предпочтения, а когда твое ремесло в эпицентре этого мейнстрима и пользуется симпатией – что может быть более вдохновляющим для дальнейшей работы и самосовершенствования? И здесь я отчетливо понимаю, что наличие во мне и музыканта и столяра – определяющее сочетание.

Расширение горизонтов

Сегодня в практике Курмангазы Джомартовича, кроме барабанов, сборка разной мебели, сундуков для приданного, шкафчиков, дастарханов, деревянных блюд и прочих красивых, подарочных ручных изделий, то есть границы увлечения – о чем мы говорили в предисловии – расширились и стали частью судьбы. Однако музыка и все, что связано с ней – всегда на первом плане. За годы служения этой музе ему приходилось собирать даже педалборды, это такой пенал под ногами у барабанщика, с педалями эффектов, правильно закоммутированный, надежно закрывающийся, транспортабельный. Собрать его может лишь тот, кто хорошо понимает архитектуру, звук, точки входа и выхода сигнала и т.д. Как и с барабанами. Курмангазы поясняет, что барабаны ручной работы, если сделаны правильно, с соблюдением технологии – непременно будут звучать!

Ну а ценность ручной работы в наше время, думаю,никому объяснять не надо, понятие «бренд» в современном мире значит многое. Так вот с некоторых пор у нашей области появился еще один повод для гордости: стильный лейбл бренда «КURMAN», украшающий барабанные установки и прочие изделия ручной работы, гарантирует качество, тончайший профессионализм, высшую степень ответственности, а главное – наличие частицы тепла рук и сердца мастера. Так что шутливый слоган «Всем по барабану», который Курмангазы Джомартович, смеясь, озвучил в заключение нашей беседы, лишь подтвердил правильность утверждения, что талантливый человек, как правило, многогранен, и чувство юмора –одна из граней, подчеркивающих оригинальную яркость творческой натуры.